Энакин бросился на помощь, но она вскочила на ноги, прежде чем он успел сделать два шага.

— Магмометы! Мы отрезаны.

Энакин даже не повернул головы.

— Текли?

Тахири показала назад; чадра-фан сыпала на раздвоенный язык Тизара нюхательную соль. Барабел улыбался, но не приходил в себя.

— Забирайте его… и уходите. — От каждого слова в животе Энакина словно бы вспыхивал огонь. Он показал жестом на остальных. — Возможно, вам придется прорезать другой выход.

— «Вам»? — переспросила Тахири. — Я никуда не…

— Живо! — бросил Энакин. Увидев, что Тахири изменилась в лице, он добавил более мягко: — Ты должна… помочь Текли. Я догоню.

— Да, Тахири, — молвила Текли. Она бросила на Энакина понимающий взгляд, затем уселась на барабела и принялась хлестать его по щекам. — Видишь, Тизар не отвечает. Я не смогу одновременно тащить его и приводить в чувство.

Вряд ли Тахири это убедило, но отказать в помощи она не могла. Вытерев слезы, она потянулась, чтобы поцеловать Энакина в губы, но спохватилась и покачала головой.

— Нет. Чтобы заслужить это, ты должен вернуться.

Энакин через силу улыбнулся ей:

— Ну, тогда до скорого.

— До скорого, — повторила Тахири. — Да пребудет с тобой Сила.

Вторую часть она произнесла очень тихо, и Энакин решил, что эти слова вообще ему не предназначены. Чувствуя растущую слабость в коленях, он подошел к проему и выглянул наружу. За колючей изгородью расположилась артиллерийская батарея; четыре магмомета были нацелены на отверстие. Движения вперед не наблюдалось — следовательно, основные силы должны были атаковать с противоположной стороны. Энакин вернулся к главному входу и сконцентрировался на светляковом кристалле. Он ничуть не удивился, почувствовав множество йуужань-вонгов, готовых ворваться внутрь из засады.

Превозмогая боль, Энакин медленно потрусил вперед. Дважды под ним подкашивались ноги, и он падал на колено — в первый раз во время обмена ударами с каким-то йуужань-вонгом с остекленевшими глазами, который был готов к рукопашному бою не больше его самого. Энакин разрубил ящик, поднялся в воздух, питательная жижа выплеснулась наружу, противник потерял равновесие, и Энакин победил. В следующей схватке он едва не откинулся, схлопотав удар амфижезла в рану, которую начало саднить еще сильнее. Он спасся лишь благодаря тому, что успел с помощью Силы швырнуть бластер в татуированный лоб воина.

Забирая свое оружие и поднимаясь на ноги, Энакин блевал кровью. Не закончив, он призвал Силу и вскочил, чтобы бежать дальше. Нужно было добежать до двери и не давать врагу пробиться в грашал. Наконец он миновал корзины и посмотрел на дверную мембрану в двадцати метрах слева от себя — шириной с «крестокрыл» и почти вдвое выше. Краешек мембраны слегка приподнялся. Энакин нырнул обратно за ящики, доставая свободной рукой термодетонатор.

Увидев вошедшую внутрь фигуру, он чуть не уронил гранату. Пришелец был виден со спины, но казался на голову выше среднего человека и носил потрепанный комбинезон. Он резво припустил в направлении воксиньего загона.

— Лоуи! — окликнул его Энакин, подкрепляя свой слабый голос Силой.

Он потянулся наружу, но почувствовал лишь все то же расплывчатое йуужань-вонгское присутствие. Пришелец повернулся боком — это оказался человек с волосами песочного цвета — и поднял старую бластерную винтовку Е-11.

Энакин мгновенно бросился за ящик и активировал комлинк.

— Это самозванец! — предупредил он. — Пытается проникнуть в загон.

Звуки бластерного огня переросли в оглушительный рев, а тревога джедаев — в отчаяние. Стреляли из невозможных углов. Где-то разорвалась граната, и Джейна закричала: «В атаку!» Дверная мембрана откатилась вверх; за ней обнаружилось сорок пар йуужань-вонгских ног, готовых маршировать. Энакин полностью открылся Силе, втягивая ее в себя энергией своих эмоций — не гневом или страхом, как темные джедаи, но любовью к своей семье и друзьям, верой в дело джедаев и светлое будущее. Сила хлынула на него со всех сторон, наполняя потоком мощи и воли, одновременно насыщая и пожирая его. Не было ни страха, ни отчаяния; он чувствовал, как энергия течет сквозь него, а он — сквозь нее. Энакин был Силой, и Сила была Энакином.

Он поднялся. Тело излучало слабую ауру — то сгорали в огне его клетки; воздух вокруг него еле слышно потрескивал. Раны уже не болели. Энакин с необычайной отчетливостью воспринимал все и вся: затхлый смрад гудящих жуков-пуль, жаркий пар, поднимавшийся из клеток с растениями, тяжело дышащих джедаев, даже йуужань-вонгов. Он ощущал их так же отчетливо, как товарищей, как будто Сила непонятным образом распространилась и на них тоже.

Стреляя на бегу, Энакин промчался вдоль открывавшейся двери. Каждый разряд угодил в ногу йуужань-вонга; за мембраной послышался приглушенный рев. С полдесятка воинов рухнули на колени и ввалились в грашал. Энакин расстрелял их, прежде чем они успели подняться, затем перебежал на другой конец и пощекотал живую кнопку. Дверь опустилась.

— Хаттов смрад! — послышалось в комлинке проклятие Джейны. — Она удирает!

Энакин тоже почувствовал. Воксиниха уходила куда-то вниз. Он активировал комлинк.

— Наверное, самозванец открыл аварийный тоннель.

Слова больше не причиняли боли, зато аура вспыхнула еще ярче. Клетки Энакина пылали, словно огонь.

— Джейсон, ты за старшего. Забирай всех и отправляйся за ней.

Джейна, видимо, удивилась, не услышав собственное имя; Сила принесла ее эмоции, как ветер переносит голос через реку, однако она подавила свою досаду и сказала: — Туда не пройти, братишка.

— Путь будет чист.

Энакин разрубил живую кнопку и побежал по периметру к опустевшему воксиньему загону. Впереди себя он чувствовал йуужань-вонгов, которые скорчились за последним рядом ящиков, уверенные, что подмога уже близко. Их настроение мгновенно испортилось, когда Энакин зашел с фланга и принялся палить по ним из бластера. Угол был чересчур неудобный, разряды — слишком слабые, чтобы пробить вондуун-крабовый доспех, однако к тому времени, когда йуужань-вонги это поняли, джедаев уже след простыл.

Сквозь дверь-мембрану с ревом пронесся плазменный шар и поджег двадцатиметровый пучок питающих лоз. Энакин бросился назад, к расплавленной мембране. С его рук и ног срывались миниатюрные молнии; Сила бурлила в нем, словно огненный ураган, с каждым мгновением пылая все яростнее. Энакин был уже до отказа наполнен энергией Светлой стороны; его израненное тело не могло вместить больше. Энергия прожигала себе путь наружу, уничтожая ослабевший сосуд, содержавший ее.

Йуужань-вонги — на этот раз их ноги не пострадали — хлынули в грашал по пять воинов в ряд. Энакин скосил первую шеренгу с пятнадцати метров, стреляя по два раза между шагами и каждый раз поражая чье-то лицо или шею. Вулканическое орудие взревело снова, и перед ним словно из ниоткуда возник шар ослепительно-белого пламени. Энакин нырнул и врезался ногами в стену, перекувырнулся через спину и вскочил на ноги за десять метров от взрыва.

— Энакин! — взвизгнула Джейна.

«Уходите! — приказал он с помощью Силы. — Она удирает!» Бластер загрохотал у него в руке, убивая йуужань-вонгов в максимальном темпе. В грашал ввалились новые воины. В плечо Энакина вонзился бритвожук — комбинезон, наполовину сожженный энергией Силы, уже практически не защищал. Энакин подчинился удару, развернувшему его вокруг оси, выстрелил раз и еще раз; зазвенел сигнал истощения батареи. Йуужань-вонги метнули рой жуков-пуль и бросились вперед, стягивая с запястий амфижезлы.

Энакин швырнул бластер в лицо первому из них, и тот свалился; он перепрыгнул через второго, включив в воздухе световой меч. Приземлившись перед входом, он начал боевой танец, состоящий из блоков и выпадов; каждая атака завершалась смертельным ударом. Его аура сияла так ярко, что Энакин отбрасывал тень на своих врагов. Он с размаху рубанул слева направо, пробив два блока и перерезав две глотки, затем хуком в голову послал в полет третьего воина.